В мохнатом 96-ом году меня взяли в Пепси. Процедура приёма была обставлена с характерной для тех времён распальцовкой - соискатели были приглашены в Marriott Grand, что на Тверской, и наслаждались, утопая в огромных диванах, кондиционированным воздухом зимнего сада в самом центре знойной Москвы. Нам, потенциально достойным, позволили заглянуть в мир истинного богатства и корпоративной карьеры, который вызывал ощущение восторга от уже достигнутого прогресса, оттеняемое тоской о том, что всё это может запороться ещё не начавшись.
Нервно теребящих в руках листочки своих резюме кандидатов по одному провожали к крохотному кофейному столику, за которым сидела миниатюрная рыжая женщина - нас интервьюировала сама Терри О'Брайен, директор информационных технологий российского Пепси. Беседа с Терри крутилась, в основном, вокруг личных моментов - где жил в Штатах, как попал из Швеции в Канаду, почему вернулся в Москву. Уставшая от косноязычия предыдущей полудюжины кандидатов, Терри, похоже, просто отдыхала в расслабленной беседе с приятным собеседником. Все технические аспекты моей биографии мы обсудили за две-три минуты: "Базы данных?" - "Работал с пятью различными базами, вот список", "Языки программирования?" - "Знаю семь языков", "Приложения?" - "Где-то двадцать-тридцать, указал только основные" - "Операционные системы" - "Все коммерческие". Я говорил только правду, затушёвывая те аспекты, которые были приобретены пару недель назад за несколько часов каждый.
В ходе беседы мы смогли изящно потерять тот аспект моей биографии, что в предыдущей жизни я был университетским электрохимиком, а в коммерческих структурах проработал всего семь недель ... рекрутером. Будучи рекрутером, я здорово натаскался по части прохождения интервью (интервьюировал-то я, но мои кандидаты относились к этому процессу ответственно), отполировал своё собственное резюме и "фильтровал обстановку" на московском рынке IT. Короче говоря, мой лёгкий флирт с этой профессией принёс феерический успех - я заработал 300 долларов, никого никуда не продал, но нашёл для себя самого работу на 1800 долларов в месяц - немыслимые по меркам 96-го года деньги для московского айтишника.
Когда спал пик адреналина, пришло, наконец, осознание удачи. Другим достойным и взятым одновременно со мною соискателем был выпускник ВМК Сергей, проработавший последние 10 лет в разнообразных АСУ и досконально разбиравшийся во всём том, что нам предстояло делать на Пепси. Я также невольно оттёр от кормушки более компьютерно подкованного, весьма харизматичного барда из нашей школы; он периодически приезжает на гастроли в Москву из своего Мэриленда. Приятели были стопроцентно уверены, что меня взяли в Пепси по блату; уж очень неправдоподобно выглядела версия "почитал книжки, потыкал в кнопки, скомпоновал резюме, поулыбался на интервью, получил работу" - но что поделать, если все работы, как до, так и после были найдены по объявлениям своим ходом; рад был бы блату, да вот как-то не подворачивалось...
Вместе с контрактом на год нам с Сергеем вручили по лаптопу и билету в Новосибирск, напомнив, что по договору мы в командировке 100% времени (бедные дети Сергея!), и тут же отвезли в Шереметьево 1.
С основными участниками событий я познакомился прямо в первый день. В самой большой комнате новосибирского офиса, преобразованного в импровизированный зал заседаний, сидели:
- Дэнни - новозеландский бухгалтер, которому начальство поручило поставить на ноги бухучёт от Волги до Красноярска. Он чувствовал себя Ермаком без войска. Как только я вошёл в комнату и поприветствовал всех присутствующих на вполне пристойном американском, он тут же расцвёл, бросился ко мне и сразил наповал: "Do you know GAAP?!!" Я честно сказал, что не имею ни малейшего представления. Дэнни тут же увял, вернувшись из Ермаков в Робинзоны. "Но я постараюсь выучить", - добавил я оптимистичным тоном. "Ах-ха", - прошелестел Дэнни.
- Марина, которая наблюдала за нашим эмоциональным знакомством с Дэнни с большой осторожностью и выражением "ещё один экспет, чёрт их побери". Когда же через пару минут выяснилось, что я и по-русски понимаю, Марина неподдельно обрадовалась, и мы тут же скорешились.
По внешнему виду Марина напоминала торговку рыбой на рынке: маленький рост, поперёк-себя-шире, громкий, довольно визгливый голос, узкие щёлочки глаз, короче, косметика уже бесполезна. Но это только по виду. По сути Марина была настоящим гением - гениальным главбухом. Марина могла всё - заложить, продать, перекупить, одновременно пять раз сдать в аренду и шесть раз арендовать один и тот же цех и вообще всё что угодно, но в строгом соответствии с действующим на эту минуту законодательством. Поскольку законодательство менялось в те годы постоянно и драматически, Марина взяла себе за правило прочитывать все бухгалтерские вестники от корки до корки в день выхода, как мы в свои годы читали журнал "Химия - жизнь". Новосибирская налоговая хорошо осознавала, что Марину, где бы она ни работала, проверять бессмысленно, только время от времени беспокоила её просьбами о бесплатной консультации по особо запутанным махинациям других крупных предприятий области.
Главной Марининой гордостью было то, что она бескомпромиссно выжимала из законодательства всё, что можно для интересов родного предприятия. Другой профессиональной чертой была аккуратнейшая постановка бизнес-процессов и забота о всех смертных, в процессы включенных. С неожиданной для своего статуса и пропорций резвостью она носилась по офису, решая любые вопросы за десять секунд, подбадривая слабых, поругивая ленивых, обмениваясь колкостями с фифами и сальностями с мужиками, принося радость и уверенность. Марине до всего есть дело, её все безусловно уважают - она поставила себя на привычное ей место второго человека в фирме, и это хорошо.
- Пол - финансовый директор, де-факто первый человек в Новосибирске и Маринин начальник, загорелый альбинос и невозможно отделаться от мысли, что смотришь не на человека, а на его негатив. Пол выучил русский язык достаточно, чтобы объясняться со всеми своими подчинёнными, и вёл себя настолько естественно, насколько это возможно в Сибири. Например, обнаружив, что его американский паспорт изрядно истрепался, он купил с лотка у бабушки корочку для советского паспорта, и запихал туда свой, несмотря на определённое несоответствие форматов и идеологий. Будучи по природе таким же сангвиником, как и Марина, он мог совместно с ней разруливать любые проблемы, пока не возник Дэнни со своим GAAPом.
- Анаита - присланный из Москвы переводчик между Дэнни и Мариной, выпускница иняза с идеальной фигурой, жгучая брюнетка с восточной примесью и профессиональная стерва между английским и русским. Выколупывая из сторон грамматически корректные фразы, что для говорящего бывало довольно сложно, она затем их дословно и корректно переводила, выпуская по пути остатки здравого смысла и приводя слушателя в полный ступор. Заодно на её выразительной мордашке было написано глобальное презрение к тупым клиентам, которым надо по пять раз всё повторять, ибо они вообще ничего не понимают. Анаите я пришёлся сразу - прежде всего, для меня ничего переводить не требовалось, а также я не носил обручального кольца, то есть годился в потенциальные кавалеры.
Основные участники представлены, хотя они стали ясны не сразу. В самой комнате и в непосредственной близости крутилось ещё довольно много народу:
- Марта - системный аналитик из венского офиса, сдававшая мне дела. Марта посетовала, что я не знал GAAP, и пригласила в Вену на недельный персональный крэш-курс. Через день она отбыла на родину, можно сказать, последним из возможных самолётов, ибо её ребёнок уже собирался вылезать из живота.
- Стас - новосибирский сисадмин, как и Марина, гениальный. Он знал, мог и делал больше, чем все остальные российские айтишники Пепси, вместе взятые. Отпетый трудоголик, не чурающийся никакой работы. В его багаже имелся оригинальный способ запирания главного компьютера: выходя из серверной комнаты, он бросал на клавиатуру весьма натурально выглядящую какашку из резины. Естественное чувство брезгливости работало лучше любых паролей.
- Андреас, также из венского офиса, готовился к тому, чтобы через несколько месяцев начать внедрять свеженаписанный софт (Новосибирск был пилотным проектом) уже по Западной Европе.
- Марина, которую все называли "Марина Другая" - бывший главбух и зам настоящей Марины. Марина Другая выглядела и вела себя как настоящий главбух: макияж, строгий голос, правильный деловой костюм, хотя чётко понимала своё положение в иерархии.
- Два южнокорейских программиста, наваявшие, собственно говоря, весь этот софт. Они исправляли ошибки, которые разыскивал для них Андреас, и не очень-то говорили по-английски. Несколько месяцев в Новосибирске заставили того из них, что не был женат, изучить азы русского: "Дорогая!", "Я тебя люблю!", "Сколько стоит?", "Не стоит". В последнем слове ударение у него съезжало на последнюю гласную, что приводило любого собеседника в нервозный восторг.
Дэннин план по внедрению GAAPа в одной отдельно взятой стране был, по его собственным словам, прост как банановый сэндвич. Поскольку русскую бухгалтерию понять было невозможно, Дэнни взял стандартный план счетов Пепси из шести цифр и отдал его Анаите на перевод. Дальше он собирался добавить спереди ещё две цифры из русского счёта, тем самым превратив все GAAPвские счета в подсчета российской бухгалтерии, и заказать у корейцев генерацию отчётов для штаб-квартиры с отбрасыванием первых двух цифр. Оставалось только вычеркнуть 98% ненужных комбинаций, ибо, по справедливому подозрению Дэнни, каждый GAAPвский счёт должен был попадать только в один, максимум два российских. Дэнни распечатал на сорока страницах Анаитин перевод и отдал его Марине, чтобы та проставила на каждой строчке пару циферок, т.е. русский номер счёта. Марина честно попыталась, но была вынуждена признать, что дело абсолютно гиблое, ибо таких слов в бухгалтерии не было. Дэнни наехал на Анаиту, но тут же откатился - Анаита сделала свою работу качественно. Потом Дэнни нажаловался Полу - дескать, Марина некомпетентна, давай её заменим, но и тут ему быстро объяснили, что к чему. Ничего не оставалась, как подробно растолковывать Марине строчку за строчкой в плане счетов, обзывая её "bloody cow" и другими обидными эпитетами, когда Анаита выходила из комнаты и не могла это перевести. Марина же чувствовала себя отличницей-комсомолкой в руках гестапо и не упускала ни одной возможности улизнуть, благо дел было действительно невпроворот. Через две недели взаимной пытки, в середине третьей страницы, в перегретый во всех смыслах зал заседаний вошёл я.
У меня заняло дня три разобраться с софтом, железом, документацией и другими айтишными прибамбасами - всё было интересно, всё было в новинку, и ещё пару дней осознать, что всё вышеперечисленное не имеет ровным счётом никакого значения. Проблема внедрения GAAPа в одной отдельно взятой стране заключалась в том, что два в высшей степени симпатичных человека - Дэнни и Марина - не имели никакого общего языка, никаких общих базисных знаний и никакого общего понимания целей. Как только я начал "помогать Анаите", дело пошло на лад. "У, змеюка подколодная, всё из-за тебя!", - шипела Марина, стоило Анаите выйти за дверь. Анаита, в свою очередь, свои права тоже знала. Ужинать все москвичи/экспеты ходили каждый вечер вместе в любой ресторан города без ограничений, один из экспетов всегда брал чек, никакой отчётности не требовалось. Анаита установила такое правило - каждый заказывает блюдечко красной икры на закуску и тут же отдаёт его ей; шесть человек - значит шесть блюдечек икры, десять - значит десять. Потом мороженое, обязательно в глиняном горшочке, горшочек забирается в Москву "для рассады", под конец мы уже все давились этими горшочками для Анаиты.
Больше всего Анаита переживала насчёт положенных ей по контракту выходных дома, что из Новосибирска было весьма затруднительно. Когда количество проведённых в поле выходных перевалило за неделю, Анаита начала требовать отгулов в виде оплаченных каникул в Москве, но это понимания у начальства не вызывало. Однажды Марина собралась с духом и спросила: "Слушай, а ты можешь сделать так, чтобы её не стало?" Я ответил, что очень постараюсь, и придумал какой-то благовидный предлог для начальства, почему Анаите нужно на неделю в Москву. Анаита расцвела, чмокнула меня в щёчку и укатила в аэропорт: "До скорого, Тёмочка!". Тут настало время для Пола - он нажал по своим каналам какие-то кнопки и Анаитин контракт как-то подморозили, оказывается, она была фриленсером и работала почасово. Так и хочется сказать: "больше её никто не видел", но это было бы прегрешением против истины. Через пару месяцев она вызвонила меня в московском офисе, мы немного прогулялись по Новинскому бульвару. Анаита всё пыталась выяснить, почему её не вернули в Новосибирск через неделю, как обещали, и куда делись все многочисленные письменные переводы, которая она должна была делать. Я сочувствовал, обещал похлопотать перед Терри и нёс всяческую пургу, не говоря главного: на Анаитин контракт я уже нанял другого, менее дипломированного, но не менее квалифицированного переводчика, а именно, мою собственную жену Асю. На прощание Анаита опять чмокнула меня в щёчку: "До скорого, Тёмочка!", хотя уже не так уверенно, вот после этого я её больше и не видел. Короче, все мужики сволочи...
С отъездом Анаиты из Новосибирска грозовой заряд в зале заседаний немедленно заземлился. Дэнни неохотно, но с благодарностью принял Маринино предложение не идти по порядку, а сделать те счета, по которым идут или в обозримом будущем пойдут реальные операции. Таких счетов оказалось немногим более двухсот, и установить между ними соответствие для двух профессионалов оказалось плёвым делом. Мы втроём сделали реально всю работу за четыре-пять дней, Дэнни пытался оправдаться в глазах Марины, а Марина - в глазах Дэнни, я же переводил, модерировал и наслаждался наступившей лепотой. Пол был счастлив и наговорил Терри кучу комплиментов в мой адрес. Через неполный месяц я вернулся в Москву победителем, уставшим от работы и ежевечерних ресторанов, но ужасно довольным своим феноменальным успехом в бизнесе, хотя, если разобраться по сути, единственное, что я сделал за месяц - это уволил одну переводчицу.
Я был полностью готов выполнять свои договорные обязательства и на следующий день после возвращения опять собираться в путь, но меня притормозили - инфраструктура в отделениях не была должным образом развёрнута, читай, не установили сервера. За инфраструктуру отвечал флегматичный Игорь, с которым Терри рубилась каждый день, на что Игорь неизменно отвечал: "Тебе, Терри, надо подождать, это же Россия, тут всё так делается". День шёл за днём, неделя за неделей, а командировки всё не было. Мне было предложено заниматься самообразованием. Сначала я несколько раз перечитал выданную мне документацию в оригинале и в Анаитином переводе. Затем прочитал то, что дали Сергею - у него задач было объективно побольше, чем у меня. Затем почитал ту документацию из других отделов, что нашлась на локальной сети в общих папках. Затем не только документацию, а всё, что придётся. Написал всем друзьям, приятелям и бывшим сослуживцам, чьи мэйлы у меня были - из всего интернета "мама Тереза" разрешила только электронную почту. Стало скучно и я пошёл знакомиться в местную бухгалтерию.
В местной бухгалтерии мне почему-то не обрадовались, как в Новосибирске, а, наоборот, далеко послали. Особенно обеспокоенной выглядела Настя, рассчитывающая зарплату и командировочные. С зарплатой как раз проблем никаких не было - вот список, вот цифры (ого, Игорь получает больше всех "местных": 4,5 тысячи баксов ежемесячно, то-то он такой самоуверенный!), проблема была с тем, что покрывалось командировочными в смысле Пепси: все эти интуристовские гостиницы, роскошные рестораны, такси и тому подобное нельзя было провести через российскую бухгалтерию, а можно было только выплатить в виде премии с удержанием подоходного налога, который тогда ещё был прогрессивным. Получалось, что платить надо часть чистыми, а часть грязными, и у хорошей девочки Насти плавились от перегрева все подшипники в голове. Её софт, небезызвестная Скала (СкАла, а не скалА), такого не позволял, и поэтому Настя каждый авансовый отчёт подбирала методом последовательных приближений: "а если премию на пол-доллара увеличить, ага - результат лучше, ещё 30 центов,..", пока результат не сходился. Я сваял за полтора дня для Насти эксель: "в эту колонку ставим чистые - а там появляются грязные, или сюда грязные - а там возникают чистые, всё нарастающим итогом с начала года". Настя смотрела на меня как на фокусника, хотя я долго её убеждал, что это не магия и не чертовщина, а обычное решение простой системы четырёх линейных уравнений, перенесённое в экселевские формулы. Мой эксель использовался на всю катушку пару месяцев, а потом с нашей с Настей подачи "назначенный на Пепси" скаловский программист интегрировал мои формулы в зарплатный модуль, и у Насти из компьютера окончательно вывели козу.
Марта, кстати, выполнила своё обещание и прислала мне приглашение в Вену на погружение в GAAP. Я подхватился, секретарша заказала мне визу, билеты и гостиницу, осталось подписать командировку у Терри, но не тут то было: "Ты?!! В Вену? За GAAPом? Знаешь, мне Пол рассказывал, что ты всё и так внедрил в его офисе, без всяких там курсов переподготовки, так что не нужно тебе терять время в Вене, и так всё хорошо." А когда я с надутым видом уже отходил от её стола, она буркнула: "Ты б ещё в Лас-Вегас попросился!"
Надо сказать, что она была не так далека от истины - жизнь экспетов в Москве была почти Лас-Вегасом. Неограниченные фонды на T&E (Travel&Entertainment) могут кого угодно свести с ума - этакий бесконечный Бал у Сатаны каждый второй вечер. Сама Терри в начале вечера громко заявляла, что она - создание нежное, желудок у неё маленький, и поэтому тратить драгоценное место на какое-то там пиво никак нельзя, только Johnnie Walker. Быстро наполнив весь желудок правильным напитком, Терри танцевала не скажу что, рассказывала армейские анекдоты и пыталась уложить на центральный диван вице-президента по финансам. Интеллигентного вида Стив, большой любитель истории и пива, в течение целого вечера с жаром убеждал мою жену, что именно ирландцы являются богоизбранным народом и Христос был ирландцем, а евреи попытались примазаться позже, но их ирландские ученые уже полностью разоблачили. Кстати, я сказал, что все были ирландцами? За исключением отдельных, вроде Пола или Дэнни, которые могли быть откуда угодно, но быстро высылались в провинцию.
С таким руководящим составом дела на утро двигались как-то не очень, причём не только в Террином отделе. Директор по производству послал в печать этикетку для Красноярска, "такую же, как в Новосибирске", не подумав, что на одном заводе этикетки клеятся слева-направо, а на другом справа-налево и выходит дурацкая белая полоска. "10 миллионов этикеток на помойку, а он пытается сделать из меня крайнюю", - жаловалась мне его сотрудница. Гениальный слоган "Новое поколение выбирает Пепси" был на наших глазах заменён на "Generation X" - до сих пор не знаю, зачем на поколении был поставлен крест. Фигуры на новой рекламе были ещё те - размытые, одутловатые, мы называли их наколовшимися зомби. Патриотизм сотрудников тоже был не на высоте: в холодильнике в столовке лежало столько угодно продукта компании в свободном доступе, но люди почему-то брали чужеродные протёртые соки. Наша секретарша, впрочем, уважала Миринду (наш ответ Фанте): "Зальёшь на ночь горелую сковородку Мириндой, а она утром как новенькая!"
Как-то Терри обнаружила какой-то непонравившийся ей мэйл и потребовала, чтобы все мэйлы из IT в другие отделы утверждались персонально ею - печатались, клались ей во входящие и забирались из исходящих после подписания. Работа отдела была успешно заблокирована на пару месяцев, а высота входящих превысила полметра. При переезде в новое помещение Терри решила, что айтишники будут сидеть не по кубикам и углам, а все вместе, за одним огромным столом в центре комнаты. Игорь мне показывал план: "Вот, смотри, Терри сама всё нарисовала. Здесь сидишь ты, здесь я, там Сергей, вот тут... " - "Позвольте, как это я сижу тут?!! А где же мои розетки - электричество и локалка - они же ведь у стенки! Что мы протянем сорок шнуров от всех стенок к центру и будем через них всё время прыгать, как школьницы на резиночках?!!" - "Мда, дела, - протянул флегматичный Игорь, - передам Терри, уж и не знаю, что она решит... ". В итоге юбочек на нас не одели и сидели мы традиционным образом, рядом со своими розетками, хотя Игорю это не сильно помогло - его уволили через несколько месяцев после меня. Пепси была бесконечно либеральна к тем, кто летал по шесть раз на неделе через всю страну в бизнес классе с единственной целью набрать побольше премиальных миль, либо походам в стрипбар за корпоративный счёт, но вот откаты никак не допускались, уж и не знаю почему.
Я чувствовал себя оклахомской деревенщиной, попавшей в большой столичный город. Тосковал по дому, по своему простонародному даже не Западу, а Востоку, по грубовато-приветливым Полу и Марине со Стасом. Так что как только "инфраструктура на местах" была развернута, я радостью рванул в прерии.
Разворачивание пепси-бухгалтерии происходило во всех городах примерно одинаково. Я приезжал, знакомился с местным сисадмином, заливал софт в свой сервер, тестировался и докладывался местному Финансовому. Он пинками сгонял всех своих бухгалтерш на тренинг по GAAPу, которому я "обучился", читая документацию весёлых корейских программистов: "Вот план счетов, вот главная книга, вот платежи, тут основные средства с разными моделями амортизации. Доходы от продаж заливаются из другого сервера вот этой кнопкой. А теперь мы сделаем несколько пробных операций, посмотрим предварительные отчёты и закроем месяц, чтобы курсовые разницы распределились куда надо". Тренинг вёлся, разумеется, по-русски, софт был тоже локализован, хотя слушатели постоянно комментировали качество Анаитиного перевода. Официально всё происходило на двух языках - в командировки я ездил не один, а с назначенным Терри переводчиком, т.е. моей женой Асей. Обязательным условием тренинга было присутствие местного финансового директора, ибо без него бухгалтерши немедленно разбегались, как высыпанные из корзины теннисные мячики. Сидеть на тренинге, ничего не понимая, было для начальника унизительно, вот Ася и синхронила для него. Через два-три дня тренинга я устраивал для бухгалтерш что-то вроде зачёта и докладывал в Центр об успешном внедрении.
На самом деле, внедрение происходило в высшей степени посредственно, а иногда, можно сказать, вообще никак - но я же ведь не мог заставить своих учениц по-настоящему "переключиться на пепси"; это было делом местного начальства. Но были и особенности.
В Нижний мы с Асей поехали ночным поездом в двух двухместных купе. В кассе перепутали чётность, а стервозные соседи наотрез отказались поменяться, так что романтический вечер оказался разрушенным. Местный Финансовый по имени Мэт был смертельно обижен на всех и вся, уж и не понятно, что явилось причиной, а что следствием его ссылки из Москвы в Нижний. Он постоянно ругал своих бухгалтерш последними словами, а удивительное чудо техники, свой миниатюрный лаптоп, прототип сегодняшнего нетбука называл не иначе как shit box, даже пароль для локалки был shitbox. Но больше всего доставалось местному главбуху - её Мэт терроризировал как изощрённый садист и просто дня не мог прожить без того, чтобы не довести её до рыданий, хотя она всегда держалась до последнего; для гарантии он посадил её прямо в своём кабинете на секретарское место. "Да она совершенно нормальный главбух, - комментировала ситуацию Марина, - хотя, конечно, звёзд с неба не хватает. Просто характер надо иметь, характер!" Мэт нашему приезду был очень рад, но не как айтишнику с переводчиком, а как собутыльникам - надоело квасить в одиночестве; все вечера в Нижнем были потрачены на изливания души очередного закомплексованного ирландца.
Обратно в Москву мы летели маленьким самолётиком в Быково. Кроме нас в
самолёт садились ещё трое незнакомых между собой представительных мужчин,
похоже, не говорящих по-русски, каждый со своим лаптопом и своей переводчицей,
полезной, похоже, в любое время суток. Я посмотрел на себя в зеркало и
расхохотался: я тоже представительный (если судить по животу), с новеньким
лаптотом и законной переводчицей. Хотя это с какой стороны посмотреть. Ася к
тому моменту достаточно обамериканилась и, судя по платёжной ведомости,
официально перешла в разряд экспетов, я же оставался "русским по паспорту". Для
экспетов действовал этот сумасшедший T&E, так что все наши расходы
сбрасывались на неё, а я шёл по разряду эскорта. Когда в Москве я сдавал Насте
очередной авансовый отчёт:
а) отбыл в город Х (билет куплен и оплачен непосредственно бухгалтерией),
б) через пять дней вернулся в Москву (аналогично),
и просил возмещения издержек в размере $0.00, она только мычала "ма-ма", что в
переводе означало "малахольный мазохист", хотя я ей подробно объяснял свою
семейную ситуацию и даже демонстрировал Асю живьём.
"Заливание" софта в сервер Екатеринбурга было резко прервано тремя коренастыми братками: "Who are you?!! What are you doing here?!!" Ещё мгновенье, и мы бы оказались на полу с заломаными назад руками. После короткого разбирательства, так и хочется сказать "проверки документов", мы поинтересовались: "And who are you?". Выяснилось - местный финансовый и два его зама, сицилийцы. Центральный аппарат Пепси внимательно относился к культурным особенностям на местах, а кому как не горячим сицилийским парням, которые то ли успешно боролись с мафией, то ли мафия успешно боролась с ними, толковать с уральскими бандитами. Вот другая история из первых рук: звенит "вертушка" (прямая московская линия) в региональном офисе, а секретарша и отвечает: "Ой, господин Генеральный, здравствуйте! Вы знаете, сейчас никак не могу соединить Вас с моим боссом - у него в кабинете бандиты." Пол ещё перед разворачиванием какого-либо офиса провёл рекогнисцировку бандитских сил Новосибирска и выбрал не самый надёжный и не самый дешёвый вариант, но с дальним прицелом, а именно - милицию. Умный человек был Пол: Ельцин ещё не был избран на второй срок, а Пол уже смотрел в XXI век.
Поездка в Самару была самой простой - руки не заламывали, пьяную душу не изливали. Местный сисадмин умел многое, а если чего не знал - то не стеснялся спрашивать у Стаса. У них, правда, не было даже офиса: старое заводское здание уже поломали, а нового не было, ютились, можно сказать, в коридоре, да ещё в серверной всё время пропадало электричество. Жили мы в Самаре в лучшей гостинице города. Все сотрудники Пепси в каждом городе всегда жили только в самой лучшей гостинице, потому что Coca-Cola тоже всегда жила в лучшей гостинице, а мы не могли ни на шаг отступить. Лучшая гостиница Самары была совсем маленькой - два, от силы три десятка номеров, так что фактически она оказалась поделённой между Синими и Красными. Мы все - как синие, так и красные - вели себя максимально корректно, при виде незнакомца немедленно прерывали разговор, отводили взгляд и убыстряли шаг, вжимаясь в стенку коридора. Только один человек в гостинице не принимал этих правил поведения - завтракал когда хотел, улыбался всем встречным, непринуждённо шутил. Он был совершенно седой, с подвижным, аристократическим лицом. Как-то он сказал Асе, которая боялась его меньше всех наших: "Ну что вы все, в самом деле! Это пусть там наверху дерутся, делят рынки. Мы же ведь простые солдаты, зачем нам друг на друга смотреть буками!". Товарищи потом пояснили, что именно он строит большой завод Красных в городе - тоже мне "простой солдат" нашёлся, но его урок был усвоен.
Внедрение Пепси бухгалтерии в Красноярске пошло по совсем иному сценарию. Пол закономерного полагал, что успех красноярского филиала представляет ощутимую угрозу новосибирскому (так оно и получилось), поэтому он всячески пытался принизить красноярцев, а особенно их финансового - австралийца Нила. В Центре он объяснил, что красноярцы - тупые и необразованные, поэтому бухгалтерию GAAP делать для них будет Марина со своими бойцами. Терри обрадовалась снижению плана на 20%, а я - нет, в Сибири мне было лучше, чем в Москве.
Однако Нил был тоже не лыком шит. Сразу после Рождества он проявился в Москве и сказал, что может сорганизовать для меня лыжное катание в рабочее время. Отказаться было невозможно. Дальше он отправился к нашему контролеру, который во время рождественских каникул заменял, кажется, всё начальство и сказал примерно следующее: "Каждый год в это время я катаюсь на своей доске по волнам восточного побережья, а в этом году - одни сугробы вокруг, придётся мне осваивать снежную доску. Одному это несподручно, да и опасно, отпусти Артёма в Красноярск на пару-тройку дней, он же хорошо поработал и заслужил небольшие каникулы". Контролер не возражал. "А для отмазки напишем в цели командировки - установка бух.софта", - продолжал Нил. Контролер отвечал, что можно и так, ему неважно. Обратно ко мне: "Всё, договорился, вот твоё подписанное командировочное, собирайся, поехали. Придётся, правда, поставить софт, но ведь это пустяки, не так ли?"
К моему приезду, оказывается, всё уже было подготовлено; Стас предпочитал с коллегами дружить, а не конкурировать, и красноярскому сисадмину помог. Залил софт и провёл технический тренинг я за полтора дня, а в последний день мы с Нилом пошли кататься; правда, получилось плоховато. Свидание мы с ним назначили по утру "на удобном углу", а он опоздал на два часа; как потом стало понятно, он всю ночь трудился над новой офис-менеджером - эффектной девушкой с большими карьерными устремлениями. Мороз в тот день был обычный сибирский, и я изрядно замёрз. Склон был, разумеется, без всякой подготовки, а в Европах/Америках такому не обучают. В чём Нил был совершенно прав, это что не следовало ему туда соваться в одиночку - на всём "горнолыжном курорте" мы были с ним вдвоём, плюс машинист, который включал подъёмник специально для нас.
На следующее утро в семь я вволакивал свой старый рюкзак со снарягой (одна радость, что без лыж) на регистрацию в красноярский аэропорт: "Э нет, вам не сюда, - сказали мне на регистрации, - у вас билет бизнес-класса, вот и идите в ВИП-зал". "Хорошо, а багаж сдать можно?" "Там и сдадите". ВИП-зал был самой обычной комнатой ожидания, только в углу стоял термос с кофе. Вместе со мной там сидела тётка, замотанная в сотню шерстяных платков, в валенках и с авоськой, и мужичок, как помнится, в телогрейке, вроде авиационный техник. О моём рюкзаке, понятное дело, забыли, пришлось самому тащить его в самолёт. За десять минут до отлёта нас троих пригласили в раздолбанный зелёный УАЗик, который, дико ревя форсированным мотором, пошёл на взлёт через абсолютно пустое, тёмное, огромное заснеженное лётное поле по направлению к стоящему в дальнем углу у кромки взлётной полосы аэробусу. "Ого-го-го, па-а-аберигись, бизнесмены едут!" - крикнул я в полный голос, но меня никто не слышал.
Терри была очень недовольна, что бухгалтерия попала в Красноярск, и заявила Нилу, что больше меня туда не пустит. Нил ответил, что нет проблем, и привёз всю свою бухгалтерию на тренинг в Москву. Эти шесть женщин никуда не разбегались, а учились испугано-сосредоточено, как будто боялись остаться в Москве на второй год. Ближе к обеденному перерыву в комнату пришла Ася и увидела в глазах красноярцев полномасштабную шукшинскую тоску. Оказывается, поселили их обычным для Пепси образом, в лучшую гостиницу города - тот самый Marriott Grand. Ещё полгода назад для меня, наполовину москвича, наполовину космополита, двухчасовое пребывание там было событием. Как же некомфортно чувствуют себя бедные провинциалки, которые и в Москве-то раньше не бывали, а гостиницы представляют по студенческим общежитиям. "В гостиницу он нас поселил, а что нам есть - не объяснил. Мы спустились вниз, съели по салатику - все командировочные за неделю ушли." Ася тут же решила, что чёрт с ним, с GAAPом, нужно спасать человеческие жизни. Был закуплен хлеб, бульонные кубики, кипятильник, показана самая дешёвая блинная. "Солнышко ты наше, - признательно лопотали бухгалтерши, - нас в этой Москве никто за людей не считает, а ты вот как о нас заботишься!". "Подумаешь, я и сама не москвичка!" - отвечала Ася с гордостью человека, отрёкшегося от московской прописки одновременно с браком с москвичом.
Когда я описывал наши с Асей путешествия "из Сибири в Сибирь", я не упомянул, что ездили мы, как правило, не вдвоём, а втроём; нас сопровождал Серёжа - старший консультант из Coopers & Lybrand. Дело в том, что когда Игорь окончательно завалил все сроки по "разворачиванию инфраструктуры", Терри потребовала от Центра поддержки в виде "настоящих консультантов", а настоящими консультантами был как раз Coopers. В отличие от меня, недоученного выскочки, Серёжа был действительно высоким профессионалом.Он довольно быстро разобрался в обстановке и понял, что если мне не мешать, то всё произойдёт максимально эффективно, вот он и не мешал. Когда у Терри возникал очередной вопрос, Серёжа подробно выяснял все относящие к делу аспекты у меня, всё понимал и записывал. С другими участниками процесса - бухгалтершами, их начальством, сисадминами - он общался только на безвредные, непроизводственные темы, чтобы не разрушать целостность моей модели. Составив гладкий текст ответа и переведя его на английский, Серёжа ещё раз давал его на вычитку: мне - по сути, а Асе - по стилю, старательно строя ей глазки (только чтобы сделать ей приятно - ничего личного!). Готовый вариант отправлялся на стол Терри с приложением списка работавших над задачей сотрудников Coopers'а длиной с завершающие титры голливудского боевика - от партнеров до уборщиц. Таким образом Терри всегда могла удовлетворить своё любопытство по стандартному прейскуранту: несколько часов моего рабочего времени для беседы с Серёжей плюс примерно моя годовая зарплата для оформления бумаги через Coopers. Кстати, Серёжа не занимался приписками, всё было корректно, и даже партнёрам пришлось отбарабанить свои часы, в основном, в самом конце, когда Терри попыталась не заплатить красивенькую шестизначную сумму.
Бумаги из Coopers'а Терри никогда не оспаривала, поэтому при всём внешнем маразме этой ситуации, Серёжа действительно выполнял свою работу наилучшим образом, создав для меня зонтик, под которым я мог спокойно и уверенно работать. Его идеальная консультантская вежливость, врачебная авторитетность, методичная образованность и показная скромность стали для меня теми ориентирами, к которым можно стремиться, но нельзя даже приблизиться. Серёжины таланты оказались востребованы - если я чего не перепутал, то именно он строил Аэроэкспресс в Шереметьево.
Как-то я опять прилетел в Новосибирск на два дня - ставить очередную заплатку в свой софт. Терри запрещала удалённый доступ, так что с каждой заплаткой надо было объезжать все региональные офисы. По счастью, Стасу Терри была не указ, и он всё связал в экстранет, кроме Москвы, разумеется. В коридоре меня отловила Марина и сказала что-то вроде: "Артёмчик, дорогой, ты же знаешь какие у нас объёмы, мои девочки сидят с утра до поздней ночи, и по субботам тоже, всё делают в этом экселе, а разве можно все отчёты в экселе сделать правильно, нам хоть какую-нибудь российскую бухгалтерскую программу, да Москва не разрешает, говорит, что надо всё делать в Пепси-бухгалтерии, а там всего-то полтора отчёта, да и те неправильные да устаревшие, если я такое начну сдавать, меня и посадить можно, помоги, пожалуйста!" - "А чего бы ты хотела, Марина?" - "На предыдущей работе у нас был Парус, вроде нормально было". Я сказал, что попробую.
Я тут же решил, что идти убалтывать Пола на Парус было бы непрофессионально - сначала нужно провести исследование рынка, анализ ситуации и всё прочее, что положено делать порядочному консультанту. Я составил список параметров, как то многопользовательский интерфейс, многовалютность, поддержка субсчетов, импорт-экспорт данных. Не были забыты и айтишные темы - поддержка, расширяемость, стабильность базы данных и прочее. С каждым добавляемым параметром я с удовольствием чувствовал, что 1С не имеет никаких шансов выйти в финалисты, честно говоря, это было предрешено заранее. Мне представлялось нечестным выдавать за бухгалтерскую программу набор экселевских макросов, типа как выдать за зарплатный модуль мой эксель для Насти. А ещё перед глазами стоял недавний печальный опыт из нашего же отдела. Терри соскучилась по своему мужу, который жил на своём Среднем Западе припеваючи и в Россию не собирался, и подрядила его на внедрение в Москве какой-то эксельной хрени, написанной поляками. Он прилетел в Москву, начал нам хрень показывать, но быстро уткнулся в ошибку. Целую неделю до самого отлёта он трахался с этой ошибкой, пока не обнаружил, что на 15-ом листе в 150-ой колонке на 1500-ой строчке пятый после запятой ноль заменен на букву О, а использованный поляками шрифт не показывал визуально разницы между 0 и О. Терри была очень недовольна совокупным результатом побывки своего мужа; через пару лет они развелись, можно сказать, из-за экселя.
Далее я распечатал в двадцати экземплярах свой вопросник и отправился на всероссийскую выставку софта, которая как раз случилась в Москве. На стендах моим вопросам удивлялись, но, как правило, старались ответить наилучшим образом, я ведь не скрывал, что являюсь конкретным покупателем, оценивающим товар. Только на одном стенде, довольно большом, как помнится, все были в хороших костюмах, с наглыми рожами и на любой вопрос отвечали: "А сколько у вас на это денег?". Потом прибежал главный и завопил: "Он нам оценки ставит!" - "Ну ставлю, а что нельзя?", "Нельзя, нельзя! Вы ставите нам необъективные, клеветнические оценки - удалите его с нашего стенда!" - "Больно надо", - сказал я и порвал наполовину заполненный листок к видимому облегчению главного.
На следующий день я собрал данные обратно в аккуратный эксель (куда нам без эксeля), добавил на каждый пункт удельный вес и посчитал суммарную оценку. Для 1С получилось совсем мало, добавил ещё один параметр: "популярность и простота" и, приписав ему огромный вес, вытянул 1С на почётное пятое место. Поразмышлял над тем, как проводить отбор среди финалистов и ... закрыл эксель. Для Марининых нужд преимущества Паруса были неоспоримы. Звоню Полу: "Значит, я всё посмотрел, всё сравнил. Следует брать Парус за две с половиной в максимальной конфигурации. Идёт с годовой гарантией, дополнительная настройка стоит двадцать долларов в час. С Пепси бухгалтерией я Парус состыкую, зуб даю". Пол: "Понял, спасибо, передам Марине и Стасу. Если есть такая возможность, приезжай через неделю, поможешь залить в Парус план счетов."
Парус установился легко, я только импортировал свежий план счетов - всё завелось с полоборота. Вечером меня в вестибюле гостиницы отловил новосибирский парусный продавец, который мечтал со мной познакомиться и "обсудить скидки". Где-то через полчаса моё терпение лопнуло и я сказал что-то вроде: "Понимаешь, <Вася,> Пепси не убудет, если оно заплатит полную цену за ваш Парус. Мы уже купили всё, что могли, и ты мне больше ничего продать не сможешь. Более того, все комиссионные от продажи записаны на тебя, ну чего тебе ещё?" Он отвечал, что типа не понимает, как так получилось: он не пытался сам продать в Пепси, а продажа случилась. Как будто ему обидно, что Парус продал не он, а я. На восточном базаре нужно торговаться, а иначе не уважаешь продавца, за это можно и схлопотать.
Меня во второй раз провожали из Новосибирска с триумфом. Пол долго жал руку, Марина говорила речь, я расцеловался со всей бухгалтерией, а Марина Другая даже расчувствовалась.
Слух об избавлении от треклятого GAAPа и замене его на нашими родненькими
военными морячками собранный Парус разнеся по российскому Пепси со
сверхзвуковой скоростью. Уже через два дня после моего возвращения в Москву Мэт
звонил Террри и спрашивал, когда Артём приедет ставить Парус в Нижний. Терри
побелела от ярости и вызвала меня на ковёр:
- Тут говорят, что ты поставил в Новосибирске не авторизованный мною софт?
- Нет, они сами всё поставили.
- Ну ты для них выбрал русскую бухгалтерию?
- Это Марина выбрала, я им только сказал, чтобы не брали 1С - в жизнь с Пепси не
состыкуешь, а Парус состыковать можно.
- Ну и зачем ты им сказал, что можно состыковать, зачем им это вообще знать?
И добавила с глубокой печалью в голосе:
- Нет, не откровенен ты со мною, не искренен...
В этом она не ошибалась - стыковка между Парусом и Пепси была
спрограммирована две недели назад. Звонок Полу:
- Тут тебе Артём поставил не авторизованный мною софт.
- Почему Артём, они приехали, сами всё поставили.
- А кто разрешил?!
- Ну я.
- На МОЙ сервер!!!
- Почему на твой, Стас новый сервер купил, специально для Паруса
- В МОЮ СЕТКУ!!!
- Ты знаешь, Стас мне сказал, что он может ещё одну сетку развернуть, он это всё
умеет, ты же знаешь.
- Я УВОЛЮ СТАСА!!!!!
- Это будет затруднительно, он пока зарплату у меня получает.
- ВСЕХ УВОЛЮ!!!!!!!!
Когда третий за день региональный финансовый запросил установку Паруса, Терри завопила "Артём у меня больше не работает!!!" и бросила трубку. Весь хитроумный Террин план принуждения русских к Пепси-бухгалтерии пошёл лесом. Но она не была бы айтишным директором в Пепси, если бы так легко сдавалась. За неделю была сколочена зондер-команда, этакий трибунал (вице по финансам, контролер, ещё пара людей поменьше), который мог бы совместными силами принудить Пола и его подчиненных изменить новосибирский софт. Пол прознал про предстоящее выездное судилище и в день перед отъездом сам нарисовался в Москве объявив, что будет счастлив ответить на все вопросы. Зондер-команда тут же распалась: ехать в Новосибирск и что-либо приказывать подчиненным Пола невозможно, они выполняли его указания и только Пол мог их отменить. Аппаратный вес у Пола был не ниже, а то и выше, чем у Терри, его самого наказать было невозможно. Через пару дней Пол триумфировал в родной бухгалтерии.
Моё увольнение было обставлено с неподобающей серьёзностью. В IT заменили
временные контракты на полную занятость, оставляя немаленькую зарплату, добавляя
премиальные и оплачиваемые отпуска. Один за другим мои коллеги с самодовольной
улыбкой возвращались из Терриного кабинета; я был последним. Терри сказала:
- Артём, ты хорошо поработал, всё внедрил ... досрочно. Больше тебе делать
нечего, так что я плачу тебе зарплату до конца месяца и отпускаю.
- У меня же контракт на год, как же оставшиеся два месяца?
- Это не проблема, по пункту 7 твоего договора контракт можно прервать в любой
момент.
- А как же работа Сергея, он же сильно перегружен, может я должен ему
помогать?
- Не волнуйся, Сергей справится самостоятельно
- Может, я что то сделал не так? Я готов извиниться и исправиться
- Да нет, всё в порядке. Тебе, наверное, нужна рекоммендация? Только скажи,
сделаем в лучшем виде.
И дальше она добавила нечто завёрнутое, что я сам проинтерпретировать не
смог, дома помогла Ася; смысл был что-то вроде: "Ты - начальник, я - дурак; я -
начальник, ты - дурак".
Выйдя из Терриного кабинета, я немедленно разослал своим коллегам в региональных офисах по мэйлу заранее подготовленный пакет с документацией по Парусу, Пепси-бухгалтерии и связке между ними; имена, телефоны, адреса всех, с кем работал, с кратким описанием, к кому бежать за помощью, если что, подытожив всё своим домашним номером телефона - сдал дела, короче. Московские коллеги были озадачены моим сосредоточено деятельным видом: "Уволен", - бросил я, форматируя жёсткий диск лаптопа. Пожав руки всем находящимся в комнате, вышел в дверь.
Через пару недель мне позвонил Пол, сказав, что у них в Новосибирске проблемы с перекачкой данных из Паруса в Пепси, и просил приехать к ним на недельку ещё один раз. Я удивился - вроде всё работало, но, разумеется, согласился. Он поинтересовался, во сколько ему это обойдётся, и я ответил, что в мою стандартную ставку для Пепси, как платила Терри - 450 долларов за неделю. Пол ожидал услышать цифру как у Coopers - раз в десять больше. Я объяснил, что давал зуб, что успешно состыкую Пепси с Парусом, и сейчас просто работаю по своей персональной гарантии.
Никаких реальных проблем с перекачкой данных в Новосибирске, конечно же, не было - просто два бухгалтера, которых Марина "бросила на GAAP" (под Мариной и парни работали) не получили адекватного тренинга, и я их несколько доучил. Стас принёс радостную весть, что в Самаре Парус уже стоит и работает, остальные закупают сервера и лицензии, так что бухгалтерии больше не должны грести, как рабы на галерах - Пепси поплыла под парусом.
Прощальная поездка, получилась, как и следовало, довольно грустной, вроде как собственные поминки. Ещё месяц назад меня провожали триумфатором, а сейчас люди при встрече как-то опасались подать руку, а вдруг я - мертвяк и рука холодная? В последний раз смазав шестерёнки "своей" Пепси-бухгалтерии, я отправился в обход по кабинетам - прощаться со своими бывшими друзьями: Полом, Мариной и Стасом. Они были по уши в новых и старых делах, каждый по своему руля бизнесом Синих по Сибири, а я окончательно остался на обочине - с лёгким чемоданчиком, лёгким кошельком и лёгким сердцем.
Несмотря на внятную обиду на Терри, я всё-таки должен быть признать её глубинную правоту: я так привык к тому, что меня покрывал Серёжа, что откровенно заигрался, начав работать на Пола и в интересах Пепси в целом вместо того, чтобы выполнять указания некомпетентной, дезорганизующей начальницы, а в корпорации такое приравнивается к откату. Я достаточно наивно полагал, что Пол в итоге сможет меня как-нибудь отмазать, его аппаратный вес был, как упоминалось, выше чем у Терри, но мудрый Пол знал: человек, сыгравший против своего непосредственного начальника - не жилец в корпорации, так что он и не пытался. Урок был усвоен, больше такие ошибки не повторялись.
На дворе стоял июнь 97-го, страна активно строила пирамиды, прокручивая ГКОшки, до дефолта оставался год, так что предложений работы было завались. Сходив за две недели на шесть интервью, я выбрал самое престижное - консультантом в Pricewaterhouse (хотелось следовать за Серёжей); перед началом работы даже успел съездить на недельку в заслуженный отпуск на Форос. Хорошо отдохнувший, загоревший и готовый к новым приключениям, ровно в девять утра 1-го июля я перешагнул порог своей новой фирмы - а что случилось дальше, это совсем другая история...